• О проекте
  • Магазин
  • Портфолио
  • Вышитые знаки
  • Спец. проекты
  • Фотогалерея
  • Статьи с 2015 г.
  • Архив статей 1995-2014 г.г.
  • Наши друзья
  • Контакты
  • 15 лет мы работаем для Вас!
    15 лет мы работаем для Вас!

    ВКонтакте
    Инстаграм
    youtube
          Материалы и фурнитура
    Материалы и фурнитура
    Архив статей 1995-2014 г.г. » Сергей Коломнин. Операция «Серпантин»

    Сергей Коломнин. Операция «Серпантин»


    Сергей Коломнин
    (Полная версия статьи. Публикуется с разрешения автора)



    Операция «Серпантин»


    Появление этого материала связано с не совсем обычными обстоятельствами. В мае 2006 года в Москве в бывшем Музее Революции (ныне Государственный центральный музей современной истории России) состоялась выставка «И кровью российской Анголы земля не алела?», посвященная участию советских и российских военнослужащих в ангольской войне 1975 – 1991 годов. Организатору выставки - Союзу ветеранов Анголы, региональной общественной организации, объединяющей как военных, так и гражданских участников оказания интернациональной помощи Республике Ангола, удалось впервые в истории СССР и России собрать и выставить уникальные фотографии и документы, боевые карты и донесения, записки, советских военных советников и специалистов, образцы военной формы, оружия, награды и личные вещи участников войны в Анголе. За время работы экспозиции ее посетило несколько тысяч человек. Среди них были и те, кто «прошел Анголу», кто в условиях гражданской войны и постоянного вооруженного давления южноафриканской армии помог ангольскому народу отстоять независимость и территориальную целостность страны.


    Однако были на выставке и не совсем обычные посетители. Так, у одного из стендов экспозиции автор этого материала столкнулся южноафриканцем, оказавшимся в Москве проездом по делам своего бизнеса. Тот с интересом осматривал документы и фотографии, рассказывающие о боях с армией ЮАР на юге Анголы. Как оказалось, посетитель служил в свое время в ВВС Южной Африки и неоднократно участвовал в специальных операциях на территории Анголы. А на выставку его пригласил российский партнер, бывший военный переводчик, работавший в Анголе в начале 80-х годов ХХ века, ныне совладелец фирмы имеющей интересы в ЮАР. Глядя на карту Анголы, экс-военнослужащий армии ЮАР не удержался и неожиданно провел пальцем по дороге Намиб – Лубанго, проходящей по горному району Серра де Леба: «Здесь я когда-то участвовал в операции под кодовым названием «Серпантин». Мы тогда славно пошумели».


    Что же на ловца, как говориться, и зверь бежит. Буквально рядом на одной из витрин были выставлены уникальные документы и фотографии из архива бывшего помощника Главного военного советника в Анголе полковника В. Уварова, рассказывающие о тех событиях: попытке крупномасштабной диверсии в горах Серра де Леба и уничтожении железнодорожного моста рядом с портом Намиб. Я попросил у южноафриканского летчика разрешения при подготовке материала сослаться на его рассказ. Нечасто удается так подобно узнать об операции спецназа 25-летней давности, так сказать, из первых уст. Южноафриканец не возражал. Так, звенья когда-то разрозненной цепи: документы, воспоминания советских военных советников и бывшего южноафриканского летчика объединились, сложившись в целостную картину тайной операции, которая когда-то действительно надела немало шума.



    Чего не мог знать полковник Иванов…


    6 ноября 1982 года около 9 часов вечера два транспортно-десантных вертолета ВВС ЮАР «Пума» один за другим плавно оторвались от взлетно-посадочной полосы секретной базы южноафриканского спецназа Reconnaissance commando (Recces) в Мпупа Фоллз, расположенной на территории Анголы в нескольких десятках километров от намибийской границы и взяли курс на северо-запад. Конечной целью их ночного полета был знаменитый на всю Анголу «Серпантин» - живописная дорога «тещиным языком» спускающаяся с гор Серра де Леба к Атлантическому океану. Однако не на туристическую прогулку собрались разместившиеся в чреве «вертушек» две дюжины тщательно экипированных спецназовцев.


    Примерно в это же время к границе территориальных вод Анголы в районе ангольского порта Намиб подошел промысловый сейнер, на флагштоке которого развивался японский флаг. Однако ни одного японца среди команды не числилось. Не было на борту «рыбацкого судна» ни сетей, ни выловленной рыбы. Зато на палубе, под несколькими слоями брезента, покоились четыре легких, но мощных моторных катера, а в трюме находилось в готовности двадцать пять военно-морских командос ЮАР.



    Документ (Здесь и далее приводятся подлинные оперативные документы аппарата ГВС в Анголе)
    Главному военному советнику в Анголе
    Генерал-полковнику К. Курочкину
    Докладываю:
    08.11.1982 г. в 4.50 в районе 12 км севернее порта Намиб взорван железнодорожный мост, имеющий стратегическое значение при транспортировке оружия и материальных средств в районы дислокации войск ФАПЛА и кубинской группировки, ведущих боевые действия с КРГ ( Контрреволюционная группировка) УНИТА в провинциях Кунене и Кванду-Кубангу. Одновременно в 400 м вверх по пойме реки частично подорван автодорожный мост местного значения.
    Исходя из опросов населения и охраны, которая осуществлялась подразделениями ОДП (Организация народной обороны – полувоенное вспомогательное формирование ангольского правительства), подрыв мостов предположительно мог быть осуществлен специально подготовленными диверсантами.
    Установлено что:
    1. В ночь с 6 на 7 ноября с.г. в районе «Малый серпантин» (20 км северо-восточнее по стратегической автодороге Намиб – Лубанго) с двух вертолетов была высажена разведывательно-диверсионная группа в составе 15 – 20 человек, что подтверждается показаниями местного крестьянина, у которого этими вооруженными людьми была похищена свинья;
    2. В ночь с 7 на 8 ноября с. г. в районе железнодорожного моста дороги Намиб – Лубанго – Матала (мост расположен в одном км от берега) с нескольких быстроходных катеров был высажен морской десант. В точке высадки диверсантами брошен один неисправный двухмоторный катер (два навесных мотора по 25 л.с.) и 15 пустых канистр из-под горючего. Кроме того, на береговой полосе и в море в районе высадки было обнаружено более 200 плавающих пустых пластиковых бутылок, окрашенных в люминесцентную краску, предположительно служивших ориентиром для диверсантов.
    Предполагаю, что морскими катерами в район диверсии была доставлена взрывчатка. Воздушный десант служил для отвлечения внимания и возможного блокирования подхода подкреплений кубинских войск и ФАПЛА со стороны города Лубанго.
    Охрану моста несли 44 человека из ОДП, непосредственно в ночь с 7 на 8 ноября на месте оказалось лишь 12 человек. Попыток со стороны охраны воспрепятствовать минированию моста, уничтожить или преследовать группу диверсантов не было. Охрана моста арестована. Ведется следствие.
    Старший группы СВС 5-го Военного округа
    Полковник Иванов
    15 ноября 1982 года.


    В своем рапорте, основанном на разведданных ангольского штаба 5-го военного округа, старший группы советских военных специалистов (СВС) полковник Иванов упустил несколько важных деталей. Например, он просто не мог знать, что высадка южноафриканской РДГ на «Малом серпантине» отнюдь не была призвана отвлечь чье-то внимание, а задумана как полноценная боевая операция.


    «Ночь принадлежит Первым из Первых»


    Автомобильная дорога Намиб - Лубанго представляла собой практически идеальную цель для диверсантов. Она спускалась с гор в виде многокилометрового серпантина, который извивался по вырубленным в скалах террасам. Несколько особенно крутых S-образных петель буквально врезанной португальскими строителями в гору асфальтированной «шоссейки» в самой высокой части горной гряды Серра де Леба составляли т.н. «Малый серпантин». Вся дорога изобиловала мостами и путепроводами, поэтому уничтожение одного или сразу нескольких из них надолго парализовало сообщение между двумя провинциями: шоссе было единственным. И только стечение обстоятельств не позволило южноафриканским диверсантам превратить извилистую дорогу в груду развалин.


    По замыслу оперативного штаба южноафриканского спецназа операция «Серпантин» была разделена на две фазы. В ходе второго этапа боевые группы военно-морского спецназа из состава четвертого разведполка армии ЮАР (4-th Reconnaissance regiment) должны были атаковать и взорвать стратегический железнодорожный мост, расположенный в нескольких километрах от порта Намиб. Этой части операции предшествовала атака шоссейной дороги на Серра де Леба. Она возлагалась на командос элитного боевого подразделения первого разведполка (1-st Reconnaissance regiment, код подразделения 1.1). Первая фаза операции преследовала две цели. Вывести из строя самый уязвимый участок шоссе и воспрепятствовать переброске кубинских войск из района Лубанго для охраны и обороны железной дороги. Кроме того, южноафриканцы рассчитывали, что сразу после взрывов в ночь с 6 на 7 ноября ангольские солдаты бросятся искать в горах Серра де Леба «повстанцев УНИТА» (эту диверсию предполагалось свалить на них), и тем самым оголят охрану порта Намиб и железнодорожного моста. Тогда, на следующую ночь, вступят в дело военно-морские командос.


    Доставка спецназа вертолетами «Пума» в район Сера де Леба являлась исключительно сложной задачей из-за имевшейся сильной системы ПВО, состоящей из сети радиолокационных станций и зенитно-ракетных комплексов советского производства «Печора» и «Куб». Однако ангольские и кубинские РЛС и ЗРК заступали на боевое дежурство только днем: считалось, что ночью полеты авиации противника в горных условиях просто невозможны.


    Этим и решили воспользоваться южноафриканцы. Выполнявший обязанности командира вертолетной группы майор ВВС ЮАР Дантье Бенек свидетельствовал, что пилотам пришлось продемонстрировать все свое мастерство: они вели машины с погашенными огнями, почти вслепую. Когда вертолетчики свое дело сделали, на авансцену вышла группа спецназа: самые проверенные и опытные бойцы, которым не привыкать действовать в полной темноте. Недаром их девизом были слова «The Night Belongs To 1.1» («Ночь принадлежит подразделению 1.1») ( Девиз «The Night Belongs To 1.1 », учитывая амбиции командос 1-го RR, можно перевести на русский язык и как «Ночь принадлежит Первым из Первых»
    )
    . Однако, несмотря на мастерство пилотов и опыт диверсантов, замысел своего командования полностью им воплотить не удалось…


    Операцией на «Малом серпантине» руководил капитан южноафриканского спецназа Коос Вервей. Его коллега капитан Recces Гёрт Экштайн возглавлял группу подрывников. Достигнув расчетной точки в самом начале спуска с горы Серра де Леба, один из вертолетов завис над шоссейным полотном. Из «Пумы» десантировалась группа прикрытия во главе с сержантом Сакки Сигерсом. Точно такая же группа под командованием капитана Джереми Вайлея через несколько минут была высажена у подножья горы. (Южноафриканцы называли такие команды «стоппер-группами», или «пробками» поскольку их главной задачей было «надежная закупорка» участка и обеспечение безопасной работы подрывников). Таким образом «Малый серпантин» оказался «заперт» с обоих концов: как со стороны Атлантического океана – дороги ведущей в порт Намиб, так и со стороны гор, по направлению к городу Лубанго, столицы провинции Уила.


    После этого летчики обоих вертолетов, соблюдая максимальную осторожность, приземлились в самом широком месте «Малого серпантина» в районе первой снизу S-образной петли. Лопасти винтов еще продолжали вращаться, а на землю уже выпрыгнули подрывники группы капитана Экштайна. Они быстро рассредоточились по объектам и приступили к работе. Мощные заряды предполагалось установить в самых уязвимых местах дороги: мостах и наиболее узких перешейках с тем, чтобы обрушить отвесные стены, надолго выведя из строя этот участок дороги. Однако в осуществление детально проработанного замысла внезапно пришлось вносить коррективы. Майор Дантье Бенек вспоминал: «Как только были заглушены двигатели машин, вокруг повисла почти звенящая тишина. На всю операцию по плану отводилось строго 45 минут. Это время было необходимо, чтобы вырыть шурфы и заложить взрывчатку. Мы чувствовали себя в полной безопасности, сверху нас надежно «накрывала» ночь, дорога с обеих сторон была закупорена «стопперами», а почти отвесные скалы исключали возможность приближения к нам противника. Некоторые из пилотов вышли из машин, чтобы размять ноги. И вдруг на дороге, ведущей снизу, послышался нарастающий гул двигателя, и прямо перед первым вертолетом показалась легковая машина. «Откуда она взялась? – спросил я себя. «Неужели «стопперы» пропустили?».



    Без нас они и шагу не сделают!


    Между тем, автомобиль с погашенными фарами в полной темноте устремился прямо на ближайшую «Пуму». Вот как описал Дантье Бенек этот ответственный момент операции: «Один пилотов, несмотря на строжайший приказ соблюдать свето- и звукомаскировку включил прожектор, и мы увидели, как сверкнули в его луче обезумевшие глаза водителя-африканца. Этот парень, видимо, попал «в вилку» между верхней и нижней группами прикрытия, а когда стих гул наших двигателей решил, что мы улетели, и двинулся вперед. Волны «Серпантина» почти параллельны друг другу, но превышение между ними достигает нескольких десятков метров, поэтому если поднимаешься снизу, практически ничего не видно, что делается наверху. Вот парень и «попал». Между тем, скоро выяснилось, что «попали» и мы, поскольку не имели в руках оружия – оно осталось в вертолетах, а спецназ находился довольно далеко на верхних участках «Серпантина», занимаясь своей работой. Потерявший от страха голову водитель, хоть и не был вооружен, но мог натворить дел. Например, въехав на скорости в нашу «Пуму», мог бы изрядно повредить ее, и тогда эвакуация всей группы спецназа стала бы невозможной. Выручил нас один из пилотов. Он буквально метнулся к проему боковой двери вертолета, нащупал в темноте АК-47 и дал длинную очередь в направлении несущейся на нас машины. Затем последовали еще несколько очередей. Водитель и его пассажиры были застрелены, а автомобиль, пробежав еще несколько метров, ткнулся носом в каменную стену».


    Между тем, группа капитана Гёрта Экштайна, встревоженная выстрелами сосредоточилась около вертолетов, готовая отразить нападение. Только спустя десять – пятнадцать минут, выяснив, что это не засада противника, а случайность, подрывники вернулись к своей работе. Но в этот момент со стороны верхушки горы снова раздались выстрелы, стало окончательно ясно, что скрытности при проведении операции достигнуть уже не удастся. Позднее выяснилось, что это «стопперы» сержанта Сигерса очередями из АК-47 пытались задержать очередной автомобиль, двигавшийся по «Серпантину» сверху. Его водитель смог развернуть автомашину и попытался уехать. Ему это почти удалось, и только в последний момент пуля, попавшая в заднее колесо, вынудила автомобиль остановиться. Между тем, выясняя по радио подробности «верхнего боя» спецназ потерял еще десяток драгоценных минут. Взглянув на часы, руководитель операции капитан Коос Вервей понял, что группа подрывников безнадежно выбилась из графика и, не желая подвергать риску и опасности жизнь своих людей, он отдал приказ о прекращении дальнейшего минирования и эвакуации спецназа на базу.


    После того, как вертолеты взлетели, вдруг выяснилось, что на борту отсутствует командир группы подрывников Гёрт Экштайн. Оказывается, расстроенный неудачным ходом операции, капитан Recces решил все-таки попытаться установить хоть один из мощных зарядов и пропустил приказ об эвакуации. Пришлось командиру одного из вертолетов вновь сажать свою машину на дорожное полотно «Серпантина» Серра де Леба, чтобы забрать неудачливого подрывника.


    Как вспоминал потом Дантье Бенек, эти два инцидента – с пропущенной «стопперами» машиной и «потерей» капитана-спецназовца, едва не стоившие южноафриканцам провала всей операции, стали в дальнейшем поводом для постоянного шутливого подтрунивания над спецназовцами со стороны пилотов эскадрильи «Пума», приданной Reconnaissance commando. «Эти ребята из Recces даже авто остановить не могут, во всем им приходится помогать. Без нас они и шагу не сделают!»



    Операция «Серпантин»

    (продолжение)



    После завершения весной 1976 года неудачной войсковой операции «Саванна», в результате которой южноафриканцам так и не удалось привести к власти в Луанде «дружественное» правительство УНИТА во главе с Жонасом Савимби, на территории Анголы начали активно действовать специальные разведывательно-диверсионные формирования ЮАР - Reconnaissance commando (Recces). Их основной целью стали объекты инфраструктуры в южных районах Анголы: аэродромы, дороги, мосты, туннели. Так, в октябре 1979 года диверсантами был взорван и на три месяца выведен из строя автомобильный мост в районе города Шангонго. На следующий день после окончания восстановительных работ, мост был подорван опять. А спустя всего несколько дней была совершена диверсия в железнодорожном тоннеле Умби, в результате чего на несколько месяцев было прервано железнодорожное сообщение. В течение всей ангольской войны приоритетной задачей разведывательно-диверсионных групп Recces стал горный район Серра де Леба и проложенные в горах железнодорожная магистраль и автомобильная дорога Намиб – Лубанго – Матала, по которым осуществлялось снабжение оружием, боевой техникой, боеприпасами, продовольствием и снаряжением группировки кубинских войск, частей ФАПЛА, и отрядов СВАПО. Одной из самых крупных операций в этом районе стала операция «Серпантин», проведенная южноафриканским спецназом в период с 6 по 8 ноября 1982 года.



    С моря – в бой



    После завершения первой фазы операции «Серпантин» - минирования шоссе в горах Серра де Леба, перед оперативным штабом специальных сил ВС ЮАР встал вопрос, продолжать ли операцию против железнодорожного моста, которая была назначена на следующую ночь? «Первые из Первых» не смогли полностью выполнить задачу - заложили и взорвали всего два заряда, которые лишь слегка повредили один из путепроводов «Малого серпантина». Тем, не менее, оперативный штаб специальных сил не отменил атаку на мост – слишком важна была эта цель.


    Дела у военно-морских командос с самого начала пошли куда успешней, чем у их коллег-десантников. Бойцы ударно-штурмового крыла «Bravo» 4-го RR( Reconnaissance regiment – разведывательный полк) с эмблемой военно-морских командос ЮАР в виде треугольного шлема викингов в обрамлении крыльев в качестве средства доставки к цели вместо быстроходных, но обладавших малой грузоподъемностью резиновых лодок «Джемени» и «Зодиак», выбрали легкие десантные суда «Риджид рейдер» («Rigid raider»). Каждое было способно нести от шести до девяти десантников с полной экипировкой и рулевого или полезный груз весом до 1400 кг. Прочный корпус судна был изготовлен из стекловолокна, а сильно скошенный плоский нос с продольными ребрами жесткости позволял «выезжать» на пологие отмели и быстро высаживать десант. Днище катеров было оснащено медными полосами, предохраняющими корпус от ударов о подводные камни, а вмонтированный в стенки пенистый материал повышал плавучесть судна. Четыре точки крепления позволяли транспортировать «Риджид рейдер», как на внешней подвеске вертолета, так и спускать с палубы крупных кораблей.


    «Риджид рейдер» развивал скорость до 70 км в час и легко мог уходить от преследования, что было очень важно: в акватории порта Намиб постоянно несли боевое дежурство советские корабли. Это были, как правило, БПК ( В указанный период у берегов Анголы несли боевое дежурство БПК «Образцовый» под командованием капитана 3 ранга А. Татаринова и БПК «Маршал Тимошенко» под командованием капитана 2 ранга В. Кондрашова.), способные обнаружить и уничтожить не только такие малые суда, но и подводную лодку. Именно поэтому, в качестве средства доставки ударно-штурмовой группы к берегам Анголы южноафриканцы остановили свой выбор на рыболовном сейнере, на котором в нарушение всех международных норм был поднят японский флаг. Гражданское судно, к тому же оставаясь в нейтральных водах, находилось в безопасности, а быстроходные «Риджид рейдеры», должны были обеспечить скоростную ночную высадку диверсионных групп и их эвакуацию.


    Фальшивый рыболовный сейнер, доставивший ударно-штурмовую группу южноафриканского спецназа к берегам Анголы, имел на борту три «Риджид рейдера» и один легкий катер, предназначенный для разведки. Последний был оснащен двумя 25-сильными двигателями, звук которых в отличие от мощного 140-сильного «рейдерского» движка, более походил на шумы, издаваемые рыбацкой лодкой. На этом то катере и отправились на разведку в 1 час ночи 8 ноября 1982 года четверо разведчиков-командос, переодетых обыкновенными рыбаками. Однако в отличие от рыбацкой, их экипировка была более солидной: портативные радиостанции, приборы ночного видения, бесшумные пистолеты и автоматы АКС. Достигнув незамеченными устья впадавшей в Атлантику реки Жираул, через которую перекинулся железнодорожный мост, двое их них направились вверх по каменистому, полностью пересохшему в это время года руслу. Тщательно осмотрев в бинокли ночного видения подходы к объекту и, не обнаружив охраны (ангольские часовые просто спали в расположенном рядом с мостом строении, оборудованном под караулку) разведчики подали условный сигнал по радио.


    В это время двое оставшихся у катера спецназовца разбросали в воде вдоль берега связки пластиковых бутылок, окрашенных в специальную люминесцентную краску. Достаточно было посветить фонариком, и бутылки вспыхивали в ночи как яркие звездочки. Чтобы их не унесло волнами, связки имели якорное крепление. Эти ориентиры должны были помочь рулевым «Риджид рейдеров» быстро отыскать место высадки. Получив условный сигнал от разведчиков, быстроходные катера, заранее спущенные на воду с «японца», устремились в направлении берега. Погода благоприятствовала южноафриканским командос – океан был спокоен. Легкий туман и темнота надежно скрывали три стремительно несущихся «Риджид рейдера», в которых находились не считая рулевых 18 десантников в полной боевой экипировке и несколько десятков килограммов взрывчатки, предназначенной для подрыва опор моста.


    «В результате очередной диверсии КРГ …»


    Благодаря ориентирам, легко найдя в ночи точку высадки, десантники группами по шесть человек направились к цели, которая располагалась примерно в километре от берега. Рулевые «Риджид рейдеров» и двое прибывших ранее разведчиков остались на берегу охранять десантные катера. Часть диверсантов несли ящики со взрывчаткой, остальные прикрывали подрывников. Все спецназовцы были вооружены «стерильным» оружием – автоматами Калашникова, а некоторые из них имели еще и легкие пулеметы РПК и реактивные гранатометы РПГ-7 на случай серьезного боя с ангольской охраной. Вскоре показался железнодорожный мост - мощное, более чем 175-метровое сооружение с 16 массивными опорами. Сначала пара диверсантов заложила мощный заряд под опоры проходящего неподалеку автомобильного моста дороги, ведущей в Намиб. Это на случай, если бы ангольские часовые подняли тревогу и вызвали бы подкрепление. Тогда разрушенный мост дал бы диверсантам реальный шанс оторваться от преследования. Минирование шести опор железнодорожного моста, трех ближайших к правому берегу и трех на левом, заняло около сорока минут.


    Для увеличения силы взрыва саперы Recces использовали оригинальный прием. Ручным буром в бетонной опоре моста проделывалось отверстие, в которое вставлялся металлический держатель в виде внушительной воронки, полость которой заполнялась взрывчаткой. Такая воронка создавала кумулятивный эффект, поэтому последующий взрыв становился сфокусированным. Это позволяло разрушать даже мощные бетонные опоры и стены, одновременно экономя ВВ. Такой прием южноафриканцы с успехом применяли при минировании мостов и дамб в Мозамбике и Зимбабве. Сработал он и в случае с более чем двухметровыми опорами моста через реку Жираул. Все заложенные заряды были оснащены радиоуправляемыми взрывателями: пролеты и опоры должен был взлететь на воздух по команде с судна-матки, когда все группы спецназа окажутся на его борту.


    Примерно через час после высадки на ангольском берегу, операция по минированию была завершена, и диверсанты начали грузиться в «Риджид рейдеры». Катер, на котором прибыла передовая группа, был намеренно приведен в негодность и брошен на берегу – как это и предусматривалось первоначальным планом. Во-первых, его скорость была заметно ниже, чем у «Риджид рейдера» и при эвакуации он бы безнадежно отстал, а во-вторых, катер был «стерильным», - такие суда вполне могли иметь и местные жители: эту деталь южноафриканцы использовали впоследствии, чтобы приписать «авторство» диверсии повстанцам из антиправительственной группировки УНИТА.


    Еще через полчаса морские командос оказались на борту «японца», снова превратившись в «мирных рыбаков». А в 4 часа 50 минут, когда судно под японским флагом стало уже недосягаемым для возможных преследователей, в эфир полетел условный сигнал, приведший в действие радиовзрыватели.




    Документ
    Из оперативной сводки аппарата
    советского Главного военного советника в Анголе
    В результате очередной диверсии КРГ в провинции Намиб разрушен в двух местах железнодорожный мост магистрали Намиб-Лубанго: на правом берегу полностью уничтожены три пролетных строения( Так в тексте), а на левом берегу частично разрушены три опоры. У автодорожного моста, проходящего неподалеку, взрывом разрушены четыре металлические сваи и одна сторона моста полностью опустилась на землю. В настоящее время движение по железной дороге полностью парализовано, а по автомобильной дороге восстановлено с объездом по «времянке», проложенной рядом.
    Возможность восстановления ж/д моста. Правый берег – разобрать остатки трех пролетных строений и произвести очистку полотна (объем работ - до 3000 куб. м). Левый берег – с помощью домкратов поднять пролетные строения и завести временные опоры. Начало временного движения возможно к 1.01.83. Капитальное восстановление моста без прекращения временного движения возможно только через 5-6 месяцев.
    Принятые меры по охране и обороне важнейших объектов:

    1. Кубинскими войсками усилено патрулирование и охрана объектов по железной дороге Намиб-Лубанго.

    2. Охрана «Серпантина» усилена ротой СВАПО.

    3. Командующим округом разработаны, а министром обороны НРА утвержден план охраны и обороны важнейших объектов города Намиб на случай чрезвычайных обстоятельств.

    4. План охраны железной дороги согласован с командующим кубинских войск. В соответствии с планом охрана возложена на кубинские войска и ОДП.

    5. По согласованию с Москвой из Луанды в Намиб вышел БПК «Образцовый».
    20 ноября 1982 г.



    Документ

    Шифртелеграмма ГВС в НРА от БПК «Образцовый».

    Предано по ЗАС 21 ноября 1982 г.

    Сегодня в 17.30 моск. вр. (14.30 местного) прибыл в порт Намиб.

    В городе состоялась многотысячная манифестация протеста против агрессивных действий ЮАР. На митинге выступил член политбюро ЦК МПЛА – ПТ министр обороны полковник Педале. Население города с воодушевлением восприняло прибытие советского военного корабля, как знак боевой солидарности.

    Для недопущения высадки десанта и диверсионных групп в акватории порта Намиб на борту организована круглосуточная противодиверсионная вахта, налажено взаимодействие и обмен данными с ангольской бригадой ЗРВ. Корабли готовы к выполнению интернациональных задач.

    Командир БПК «Образцовый»

    Капитан 3 ранга А. Татаринов



    Эпилог


    В последний день работы выставки «И кровью российской Анголы земля не алела?» ее посетила высокопоставленная ангольская делегация, во главе с начальником Генерального штаба вооруженных сил Анголы генералом армии Агоштинью Ф. Нелумба, более известным под своей боевой кличкой «Санжар». Она прибыла в Россию для переговоров с российскими военными об активизации военного сотрудничества между нашими странами. Среди членов делегации находился генерал-полковник Араужу, которого я хорошо знал по совместной работе в начале 80-х годов ХХ века в ВВС Анголы, когда он был еще майором. Генерал, ныне занимающий высокий пост начальника управления техники и вооружения в министерстве обороны Анголы хорошо помнил налет южноафриканского спецназа на «Серпантин» и подрыв моста железнодорожной ветки Намиб – Лубанго в ноябре 1982 года. Когда я поделился впечатлениями о неожиданной встрече с южноафриканским летчиком, участником операции «Серпантин», Араужу сказал: «Да, это были профессионалы высокого класса, многих мы, кстати, использовали в борьбе против УНИТА в 90-х годах, когда русские военные ушли из Анголы(* Правительство Анголы которое, которое после распада СССР осталось без советской военной помощи, было вынуждено обратится к помощи наемников, в основном из числа тех, кто оказался не у дел после прихода к власти в ЮАР в 1994 году правительства АНК). Так, что наследили они порядком с обеих сторон».


    Смысл фразы «наследили с обеих сторон» стал ясен на следующий день, когда раздался звонок от того самого южноафриканского летчика. После приветствий и обмена впечатлениями о его пребывании в Москве бывший офицер ВВС ЮАР, немного замявшись, попросил не упоминать его настоящего имени в рассказе об операции «Серпантин». «Конечно, та война закончилась. Я был солдатом и делал то, что приказывали. Но африканцы не скоро забывают обиды и думаю, родственникам тех парней, которых мы застрелили на «Серпантине» в ноябре 1982 года не слишком понравятся подробности наших тогдашних дел. Кроме того, так получилось, что мне пришлось воевать и против МПЛА, а потом и против Савимби, которому мы помогали в 80-х. Так, что врагов у меня хватает».